ДВС России. Чесменское сражение. 1770 год - как это было.

Начало ...

Ноябрь 1764 года. В порту Ливорно на севере Италии бросил якорь фрегат «Надежда Благополучия». С собой он привёз чугун, тульские пряники, самовары. Фрегат под российским торговым флагом, с наглухо скрытыми 34 орудиями, постоял с полгода,. Для всего мира это непримечательное событие – ну, подумаешь, фрегат прибыл с товарами – уже вовсю ведётся торговля с Новым Светом!.. Но для Российской империи того времени это событие было совсем не обыденным. Дело в том, что русские корабли дальше Балтийского моря ещё не ходили – за исключением, разве что, корабля «Арманд»,

Истинной целью этой экспедиции было проведение разведки морского пути, закупки морских карт, изучение акваторий и возможных мест стоянки. Дело в том, что в то время Россия вела приготовления к войне с Османской империей, но имела только Балтийский флот: Чёрное море всё ещё оставалось в руках турок.

На случай боевых действий готовился план, масштабы которого даже сегодня трудно оценить, но и тогда это была настоящая авантюрна. План разработали братья Алексей и Григорий Орловы, а его сутью было намерение «поджечь Османскую империю со всех сторон.

Все просто… кроме одного. Флот в то время, по выражению императрицы, был «больше похож на флот для ловли сельди», чем на боевую силу. Да и дальше Балтийского моря наши корабли не ходили.

Вот поэтому-то и отправился военный фрегат на Средиземное море

По морю в Морею

И вот час «Ч» настал. Султан Мустафа III, подогреваемый французской дипломатией, объявил войну России. Повод был формальный – случайный набег казаков на селение, входившее в Османскую империю, но так или иначе в 1768 году боевые действия начались.

После достаточно бурных споров Екатерина II решила отправить десант и оружие в Грецию морем – как это и предусматривалось планом братьев Орловых.

Путешествие из Кронштадта в Морею – это, пожалуй, тема отдельной истории.

Состав экспедиции был интернациональным: к английским и датским офицерам в Копенгагене прибавилось 700 датских матросов – взамен умерших или заболевших. Из русских матросов много было бывших крестьян из глубины, никогда до поступления на службу не видевших моря.

Андреевский флаг в Архипелаге

К весне 1770 года флот прибыл к берегам Мореи. Почти сразу же был взят стратегический порт – Наварин. На волне всеобщего ликования греки и русский десант во главе с майором графом Долгоруким брали одно поселение за другим. Казалось, партия Орловых может праздновать победу – план удается. Турки не ожидали прихода русской эскадры, считая это бреднями, и потому удар с тыла застал их врасплох… Но греки оказались ненадежными союзниками. Не готовые к настоящим боевым действиям и боясь за свои семьи, они отступили, как только на полуострове появились османские янычары. Сказалась также нехватка оружия и боеприпасов. И теперь уже завистники партии Орловых могли потирать руки…

Однако произошло ещё одно событие. Через полгода вслед за первой экспедицией была выслана вторая. Она состояла из пяти кораблей, двух фрегатов и двух транспортов с десантом. Возглавлял её шотландец на службе у российской короны – контр-адмирал Эльфинстон. В то время Британия считалась союзницей Российской империи и всячески помогала ей в борьбе с турками .Через несколько дней он нагнал 15 вражеских кораблей и сходу бросился в бой.

Итак, Эльфинстон с отрядом из пяти кораблей бросился в бой с эскадрой, численно втрое его превышающей. И каково же было его удивление, когда противник уклонился от решающей схватки и предпочёл отойти. Точнее, наступил полный штиль, и турки отбуксировали свои корабли гребными судами подальше от отчаянных русских.

Они приняли эскадру Эльфинстона за авангардный отряд Российского флота и подумали, что если 5 линейных кораблей – это лишь авангард, то каков же тогда ВЕСЬ флот!!!

Две российские эскадры воссоединяются 22 мая 1770 года. Вскоре не прибыл генерал-аншеф граф Орлов со своим уже мандатом от Екатерины II и правом поднятия «кайзер-флага». «Кайзер-флаг» означал, что поднявший его имеет полномочия наместника императорской власти. Таким образом, главным, принимающим и отвечающим за все действия на море, стал сухопутный офицер, кавалерист граф Алексей Григорьевич Орлов. Партия Орловых получила ещё один шанс.

День первый: Хиосский бой

О движении турецкого флота стало известно, что он сосредоточился недалеко от острова Хиос. Тактика морского боя того времени не предусматривала экстраординарных решений. Корабли выстраивались в линию (отсюда и произошло называние класса кораблей – «линейные») и либо шли параллельными курсами и палили друг в друга, либо становились на якоря друг против друга и так же палили что есть мочи и умения. Понятно, что в таких условиях выигрывал тот, у кого больше пушек или кто более метко стреляет. Так считали многие адмиралы, в том числе и турецкий капудан-паша Ибрагим Хюсамеддин. Он докладывал султану: «Флот ваш велик, и мы будем драться до последнего, и что если каждый турецкий корабль сойдется к каждым русским и подожжётся, то ещё останется столько же… Флот Османский непобедим!» Но правила линейного боя не были прописаны в уставе флота российского, и потому наши адмиралы от применения обязательной для других флотов тактики были освобождены. Российскому флоту больше импонировал завет Петра Великого: «увидел неприятеля – ввязался в бой, а там посмотрим». Но османы об этом ещё не знали.

Русский флот получил очень удачный для себя ветер, и по представленному контр-адмиралом Самуилом Грейгом плану было решено поставить напротив турецкого флота бомбардирский корабль «Гром» во главе с «арапом Петра Великого» – будущим дедушкой А.С.Пушкина Ганнибалом. Ему ставилась задача обстреливать врага из тяжёлых орудий зажигательными снарядами. Кораблям же предписывалось «в линии баталии» группами по три атаковать как главную цель – флагманский корабль неприятеля, а также другие цели, подходя к турецкой линии на «ружейный» выстрел по боковому ветру под углом к неприятелю. После атаки им надлежало отойти, а затем вновь атаковать – до тех пор, пока неприятель не будет потоплен.

Так 25 июня 1770 года и началось 

это великое для Российского флота сражение.

 

В те времена на каждом боевом корабле был свой оркестр. И пока шел бой, оркестр играл! Что он исполнял, неизвестно, но так хотелось бы это представить! Кругом дым от пороха, лязг сабель и оркестр, что-то играющий на капитанском мостике.

Всего же русские в тот день потеряли убитыми 523 человека.

Турецкому командующему Гассану удалось спастись, но управление его флотом нарушилось. Боевой пыл османов угас – то ли их деморализовала гибель флагманского корабля, то ли капитаны турецких кораблей (а по национальности почти все они были греками) просто не хотели воевать… Так или иначе, но что-то заставило турок прекратить бой и уйти в хорошо защищённую Чесменскую бухту.

День второй: виктория!

Османы справедливо полагали, что русский флот не сможет войти в бухту, прикрытую с двух сторон береговыми батареями, и потому были достаточно спокойны. По их мнению, сражение закончилось. Новых атак они не ожидали и жестоко поплатились за свою беспечность.

Наоборот, русские считали, что главная битва ещё впереди. На очередном совете у генерал-аншефа графа Орлова был принят план дальнейших действий. Решили поставить против каждой батареи по кораблю для «отвлечения» и заблокировать Чесменскую бухту основными силами флота.

Сигнал к атаке прозвучал в 11 часов вечера. В первом часу ночи корабль «Европа» приблизился к турецкому флоту и начал артиллерийскую перестрелку.. Во втором часу ночи, в разгар сражения, русский бомбардирский корабль очень удачно поджёг турецкий корабль

Гассану не удалось вывести свои суда подальше от бушующего огня. К несчастью для турок, наступил вдруг полный штиль, и паруса бессильно повисли на реях. Флот турок погиб без остатка.

После 3 часов ночи русские уже не стреляли, а только издали наблюдали бушующую огненную стихию и слушали последующие оглушительные взрывы, когда неприятельские суда (или точнее, их палубы) одно за другим взлетали на воздух, а затем погружались в пучину. Несколько мелких турецких судов, спасшихся от огня, были забраны русскими».

Турецкий флот горел. Нет, не просто горел – полыхал! Это была замечательная виктория. Флота Блистательной Порты больше не существовало. Считается, что турки потеряли убитыми более 10 000 человек. Вся Чесменская бухта была просто завалена остовами сгоревших судом и телами погибших моряков. Город заполнил тошнотворный смрад разлагавшихся трупов.

Итоги

Чесменское сражение оказало большое влияние на дальнейший ход Русско-турецкой войны. Этой победой Российский флот обеспечил себе господство на Восточном Средиземноморье на весь период боевых действий вплоть до 1774 года. Русским морякам удалось серьёзно нарушить турецкие коммуникации в Архипелаге и установить эффективную блокаду Дарданелл. Греки охотно шли «под российскую корону», и из освобождённых островов даже была образована Великая Архипелагкская губерния со столицей Ауза на острове Парос.

Разгром турецкого флота при Чесме стал важнейшей стратегической и геополитической победой России. Именно тогда наша страна впервые заявила о себе как о великой морской державе. И заставила считаться с собой всех европейских монархов.

В Петербурге о Чесменском сражении стало известно только через два с лишним месяца – в начале сентября. Императорский двор ликовал. Торжества по случаю одержанной победы продолжались несколько дней. Екатерина II дала большой бал, по вечерам небо столицы озарялось фейерверками.

Итоги сражения при Чесме были настолько очевидны и бесспорны, что турки сразу же признали своё поражение. Погибшим морякам на берегу бухты был поставлен памятник. А в турецкой исторической литературе закрепилось устойчивое словосочетание «Çesme Faciasι» – «Чесменское бедствие, Чесменская катастрофа».

В то же время многие обстоятельства этой морской баталии до сих пор остаются не выясненными. В первую очередь это касается соотношения сил воюющих сторон и их потерь. На протяжении 240 лет все отечественные публикации о Чесме (а их было много!) базировались исключительно на данных одной стороны – российской. И лишь в последние годы появились турецкие источники – исторические монографии и диссертации, содержащие очень любопытные архивные документы. Сопоставляя эту информацию с традиционно приводящейся у нас, попробуем проанализировать некоторые факты и цифры. Начнём с соотношения сил на море.

1. Российский флот. В принципе, тут всё более или менее ясно. К началу боя в Хиосском проливе русская эскадра имела в своём составе 9 линейных кораблей, 3 фрегата, 1 бомбардирский корабль, 1 посыльное судно (пакетбот), 4 вооружённых транспорта и более десятка мелких судов без вооружения. Линейные корабли, представлявшие основную ударную силу эскадры, были достаточно новыми: все построены в 1763-1769 годах. Самым мощным из них был 72-пушечный «Святослав», который относился к 80-пушечному рангу, но по прибытии в английский Портсмут с целью улучшения мореходности был облегчён и частично перестроен. Остальные 8 кораблей («Св. Евстафий Плакида», «Европа», «Три Святителя», «Три Иерарха», «Св. Иануарий», «Не тронь меня», «Ростислав» и «Саратов») принадлежали к 66-пушечному рангу и несли по 66-68 орудий. На нижнем деке русских кораблей стояли наиболее мощные пушки – 24-фунтовые. По штату экипаж каждого 66-пушечного корабля составлял 512 человек, «Святослава» – 670. Всего на судах русской эскадры находилось около 6500 человек.

2. Османский флот. Согласно всем отечественным публикациям, к моменту начала боя в Хиосском проливе турецкий флот состоял из 16 или 17 линейных кораблей, двух фрегатов, двух 50-пушечных «каравелл» и многочисленных (около 50) малых парусных и парусно-гребных судов. Считалось, что 6 кораблей несли от 80 до 100 пушек каждый, остальные – от 60 до 74. Все эти данные взяты из «Собственноручного журнала капитан-командора С.К.Грейга», в котором говорится: «Турецкая линия баталии... на якоре: корабли Гасан-паши – «Реал Мустафа» (84-пушечный), «Капитан Аллибей» (96), «Патрона Реало» (84); Капитан-паши – «Капитан-паша» (100), «Патрона Аукара» (84), «Мулинос Ахмет» (84); Джафер-бея – «Джафер-бей» (80), «Ахмет» (74), «Султана» (74), «Эмир Мустафа» (70); корабли 2-й линии – «Хамензей» (60), «Барбаросена» (60), «Алли Кандиск» (60), «Родос» (60), «Мекхин» (60), «Гепулин-паша» (60), имя неизвестное (60), а также 2 каравеллы (по 50) и 2 фрегата (по 40); позади линии – десять галер и большое число галиотов и барказов, державшихся на веслах».

Численность личного состава турецкого флота к началу боя оценивалась в 15 тысяч человек. Таким образом, неприятель имел как минимум двукратное превосходство над нашим флотом.

Однако следует признать, что эту информацию вряд ли можно считать достоверной. Сведения о противнике собирались в результате опроса греческих рыбаков и турецких пленных, которые мало что знали. К тому же турецким языком на русской эскадре почти никто не владел. В результате, когда наконец в Турции был издан список кораблей османского парусного флота, ни одного (!) из приведённых Грейгом названий в нём не оказалось.

Зато теперь появились публикации на основе турецких архивных документов, согласно которым русской эскадре в Хиосском проливе противостояли не 17, а 10 кораблей: два трёхдечных (84-пушечный «Burc-u Zafer», флаг Джезаирлы Гази Хасан Паши, и 96-пушечный «H?sn-i Bahri», флаг Али Бея), а также 8 двухдечных (66-пушечные «Ziver-i Bahri», флаг Джафер Бея, и «Sebk-i Bahri», 60-пушечные «Peleng-i Bahri» и «Mukaddeme-i Seref», 54-пушечные «Semend-iBahri», «Mesken-i Gazi» и «T?ls?m-i Bahri», 52-пушечный «Ukab-? Bahri»). Кроме того, у турок имелось 6 или 8 вооружённых торговых судов, имевших от 36 до 44 лёгких пушек (их наши моряки приняли за фрегаты и «каравеллы») и 11 галер.

На османском флоте ощущалась острая нехватка личного состава – на многих судах были половинные экипажи. (Этим, кстати, объясняется нежелание противника маневрировать ведение артиллерийского огня из невыгодного положения – с якорной стоянки. Правда, тут надо заметить, что штатная численность команды турецкого корабля по сравнению с российским была выше как минимум в полтора раза). Всего на линейных кораблях находилось примерно 3950 человек, на галерах – около 3000, на остальных судах – не более 2000.

3. Потери сторон. В ходе первой фазы сражения – боя в Хиосском проливе – обе стороны потеряли по одному линейному кораблю. У нас погиб 66-пушечный «Св. Евстафий Плакида», у турок – 84-пушечный «Burc-u Zafer» («Бурджу-Зафер»; в отечественной исторической литературе он ошибочно именуется «Реал Мустафа»).

В Чесменской бухте сгорели все оставшиеся линейные корабли, кроме «Semend-i Bahri» («Семенди-Бахри»); последний был взят в плен и получил затем наименование «Родос». Кроме того, как трофеи нам достались 5 галер. Любопытно, что, согласно Морскому уставу Петра I, за каждое потопленное судно экипажам полагалось денежное вознаграждение. И за сожжённый в Чесменской бухте османский флот, а также взятые трофеи, морякам из государственной казны была выплачена огромная по тем временам сумма – 167 475 рублей 15,25 копейки. Причём рассчитана она была исходя из факта уничтожения 15 линейных кораблей, 6 фрегатов, 6 шебек, 8 галер и 32 галиотов. Неудивительно, что все моряки, от юнги до адмирала, были кровно заинтересованы в завышении нанесённого врагу ущерба...

Людские потери на русской эскадре за время боя в Хиосском проливе, согласно журналу Грейга, составили 523 человека убитыми (в том числе 508 на «Св. Евстафии», 6 на «Трёх Святителях». 4 на «Европе», 3 на «Не тронь меня»). Во второй день боя, то есть собственно в Чесменском сражении, погибло всего 11 человек. Таким образом, по данным С.К.Грейга, наши безвозвратные потери составили 534 человека. По другим источникам, в бою погиб 661 наш соотечественник.

О потерях турок Грейг пишет следующее: «Потеря неприятеля оказалась весьма велика, и хотя не было возможности узнать её даже приблизительно, но, по словам турок, она должна простираться до 10 000 человек, даже более, потому что на флоте их находилось с лишком 15 000 человек, а на следующий день не могли насчитать 4000, которые вместе с гарнизоном крепости и всеми жителями Чесмы в величайшем страхе убежали в Смирну…». Вероятно, отсюда в разные издания перекочевала цифра турецких потерь в 11 тысяч человек. Эти данные представляются явно завышенными, так как экипажи всех судов, включая галеры, в сумме не превышали 9 тысяч человек. Если допустить, что цифра в 4000 оказавшихся на берегу правдива, то, вероятно, турки потеряли в Чесменском сражении около 5 тысяч человек. Впрочем, это всего лишь гипотетические рассуждения…

В заключение ещё раз подчеркнём: Российский флот при Чесме одержал блестящую победу, этот факт ни у кого не вызывает сомнений. Но создать объективное описание битвы, с учётом данных обеих противоборствующих сторон, историкам ещё предстоит